Февраль 16-го года выдался глухой. Во всех смыслах. За исключением, пожалуй, погоды. Тепло и солнечно было по-весеннему. Ветер и снег забыли к нам дорогу. Плотные и мрачные облака обретались где-то на западе, а те что были так и просились на полотно, в силу своей живописности. В общем, лучшей погоды для съёмок и пожелать трудно. И здесь, по законам жанра, появляется пресловутое «но»…
Но за месяц ни кадра… Ни строчки… Попытки что-то сотворить потерпели полнейшее фиаско. Муза, сотрудничавшая со мной на постоянной основе, куда-то исчезла. Тихо, по-английски. Музы-на-вольных-хлебах пролетали мимо, игнорируя все мои отчаянные попытки привлечь их внимание. Для них я жёг дымные костры. Для них писал на снегу аршинными буквами «SOS» и «ПОМОГИТЕ». Им кричал я жалобным голосом и бежал следом по склонам гор. Всё было тщетно…
А может быть, я кокетничаю, и меня просто одолела Лень?.. Как бы то ни было, результат один: чистый блокнот, пустая камера.
Краткий распорядок дня.
Утро. Вялый подъём (где прежняя бодрость и детский восторг от новорождённого дня?!..). Шаркающей походкой бреду к ручью, тяжко вздыхая и про себя сетуя на жизнь. Над полыньёй надолго замираю, забыв, зачем пришёл. Бездумно слушаю весёлую песню ручья. Постепенно утренний холодок будит мою память, кое-как умываюсь и скорбно шагаю к нашей избушке. Дун Дук во всём копирует меня, это не добавляет ложки мёда в мою бочку чернейшего дёгтя.
Печь никак не хочет разгораться, ломаются спички, дым не идёт в трубу. У тётеньки Тяги сегодня выходной, впрочем, как и вчера. С горем пополам, надышавшись дымом и наплакавшись от него, добываем тепло. На завтрак опостылевший кофе. Следующим этапом следует кормёжка трёх ездовых псов-пенсионеров, зимующих с нами вместе. И далее, до обеда, время убивается чтением. И добро бы читал классиков. Так нет же, детективы и фантастика, не первой свежести. Попса книжная. После такого чтения голова долго звенит от образовавшейся в ней пустоты. Обед, сварганенный на скорую руку, вызвал бы смерть гурмана. Адмиральский час – святое. Очнувшись от тяжёлого сна долго не могу понять: что я, где я?..
Время до отбоя заполнено просмотром неинтересных фильмов, во время которого я где-то витаю. Возвращаюсь в Явь лишь с титрами. Отбой. Сны больше напоминают полотна абстракционистов-шизофреников. Наутро в памяти остаётся лишь головокружительный водоворот несуществующих красок. Радужный хаос. И так день за днём.
Мы сами творим своё настоящее. Вот я и наваял двадцать девять серых безликих дней-близнецов.
Глухим выдался февраль 16-го года.

29 февраля 2016 года